29 сентября в Ташкенте была назначена лекция АВП, первый и единственный раз в Узбекистане. Организовал её житель Ташкента Айбек, единственный человек в Средней Азии, увлечённый вольными путешествиями и реально побывавший во многих странах – в основном в азиатских. Включая Кувейт, Бруней и другие страны, куда не так-то просто получить визу российскому человеку. Айбек уже бывал раньше в Москве и был знаком со мной, с Шаниным и с другими автостопщиками; был он и на российской «Эльбе» в Ижицах. А сейчас, этим летом, через Ташкент со впиской у него проехали многие люди – Сапунов, Демид (перед улётом в Тайланд), Длиннюк с Гульнарой и др.
Выехал я из Оша в семь часов утра 28 сентября, с большим подозрительным рюкзаком, полным книг (было там 20 килограмм литературы, предназначенной для просвещения узбеков). Моё поведение было очень подозрительно для узбекских пограничников – я уже четвёртый раз за это лето въезжаю в Узбекистан, и опять почему-то из Киргизии, и с грузом подозрительной литературы («ваххабитской», наверное?) Но у меня есть с собой «секретное оружие» от ментов –
папка с газетами про меня.
Раньше я не собирал газеты и журналы со статьями про себя, и иногда хотя и оставлял себе более-менее понравившиеся статьи, но основную часть выбрасывал. Но когда я увидел у мудрого путешественника Владимира Несина целую папку статей про него, и вспомнил, что подобные папки (короба, ящики, контейнеры) носят с собой и другие выдающиеся путешественники, -- я переборол свою нелюбовь к журналистам и начал собирать всё (почти всё, кроме статей типа «В Иркутске открыто проповедуют бродяжничество»). Первый случай такого использования был год назад в городе Шелехов, когда я доказывал свою благонадёжность чиновнице из местной администрации. А здесь, в Узбекистане, ещё не раз мне пришлось подтверждать газетами свою благонадёжность.
В общем, в папке газет, которую я аккуратно собрал, находится на данный момент 28 статей из разных газет (все с моей фотографией, это для ментов полезно), включая узбекоязычную «Уш садоси», русскоязычные «Андижанскую правду», «Итоги (кыргызской) недели» и «Эхо Оша», пресса из Тернополя на украинском, прикольный артефакт на белорусском и несколько – на английском. Не считая разных рекомендательных писем на русском, арабском и португальском (это последнее – из посольства РФ в Анголе – было мне выдано на время продления моей визы, пока мой паспорт находился в МИДе Луанды). Итак, комплект внушительный, но даже слишком: в комплекте с книгами по автостопу в твёрдом и мягком переплёте, при контакте с ментами и бюрократами, производит оглушительное впечатление. Они даже не способны пролистать весь объём материала. Жалея ментов, я обычно не сразу показываю им весь материал, а жду, в чём же они всё-таки будут до меня докапываться, и после добиваю их «козырной картой».
Итак, пропустили меня через границу, и я еду по знакомой уже трассе, по объездной Андижана, уже известной мне не хуже МКАДа – вот тут поворот на Фергану, вот ж.д.мост, вот базар запчастей, а вот и трасса на Коканд. Сел в пригородный автобус и вскоре вылез, пересилив лень: скорость автобуса тут очень невелика. Постоял немного – хоп, скоростная машина, едущая почти в самый Ташкент!
Водитель торопился, и стрелка спидометра забегала за отметку «200». Может, спидометр врал, но ехали мы и впрямь очень быстро. В десять утра мы были уже на объездной Коканда. Но нас то и дело тормозили ГАИшники. От Оша до Ташкента – не меньше двадцати постов, да, двадцать постов на 420 километров, капитальные посты, с бетонными разделителями, с дзотами и бойницами, как будто здесь ждут нападения Гитлера. В одних пропускают не глядя, в других надо платить – 400 сом (8 рублей), в третьих нужно открыть багажник, показать что внутри, а пассажирам – предъявить паспорта. На одном из постов мент придрался ко мне: почему, мол, так часто ездите в Узбекистан? И из Киргизии? А что в рюкзаке? Потеряли десять минут (водитель нервничал: мою сущность он не особо понял, и по-русски почти не понимал), -- прежде чем я добил мента «секретным оружием». На другом посту опять меня повели записывать в какую-то тетрадь... На третьей проверке водитель, с большими извинениями, от меня избавился – он очень торопился, а менты из-за моей бороды всё задерживали его.
НЕМНОГО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
Между Ташкентом и Ферганской долиной имеется горный перевал и тоннели. Высота не очень большая – 2300, но здесь, как и на всех таких перевалах бывшего СССР, движение автобусов и маршруток запрещено. В отличие от Киргизии, где многие частники плюют на запрет и организуют рейсы Ош-Бишкек и проч., -- здесь правило соблюдается более строго. Нету никаких автобусов между двумя частями страны, только самолёт и таксисты, набирающие по 4 попутчика в легковушку или по семь – в «гробик на колёсиках» «Daewoo». Многие легковушки, едущие по своим делам и имеющие свободное место, тоже не прочь подвезти за плату.
Отсутствие официального автотранспорта между главными частями страны – общо для Средней Азии. В Киргизии запрещены автобусы Ош-Бишкек, в Таджикистане нет никаких авторейсов из Душанбе в Ленинабад (он же Худжанд), хотя это два крупнейших города страны. Из Ташкента никак дёшево не попасть в столь многонаселённую Ферганскую долину (где живёт 40% населения страны). Присутствуют проблемы и с ж.д.сообщением: поезд Ош—Бишкек не ходит с 1960-х, а Джалалабад—Бишкек прекратился в 1993 году, так как пересекал государственные границы 9 (девять) раз. Строго говоря, таможенники и пограничники Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана должны были ходить по нему 18 раз, ну для упрощения можно только 16. Поезд шёл по территориям четырёх стран, и хотя россияне безвизовы во все эти четыре страны, -- среднеазиаты избирательно визовы друг к другу, и для путешествия из Бишкека в Джалалабад должны были обзаестись комлектом транзитных многократных виз. Что, конечно, сказалось на популярности поезда, и маршрут был закрыт.
Поезда из Ташкента в Ферганскую долину также пересекают территорию Таджикистана, и ходит всего два поезда в неделю – Ташкент-Андижан и Бухара-Андижан (ну и обратно, конечно). Из Душанбе в Худжанд – через Узбекистан. Учитывая то, что узбеки и таджики визовы друг к другу... Ой, блин, как всё непросто!
А ещё тут недалеко имеется Туркмения, вообще визовая всем, и визу фиг получишь. В западном Узбекистане основная ж.д.магистраль несколько раз ныряет в счастливую туркменскую землю. Здесь рельеф не горный, а плоский, и узбекам удлось за годы независимости соорудить несколько объездов, благодаря чему ж.д.система в Западном Узбекистане в полном порядке. Из Ташкента ходит много разных поездов – более 10 в пределах Узбекистана + в Россию, + электрички и пригородные поезда. А вот строительство ж.д. через перевалы в Фергагскую долину только идёт, и пока конца-краю этому не видно.
Жители Средней Азии уверяют, что такое хитроумное территориальное деление придумал ещё Сталин, для того, чтобы в случае чего труднее было развалить СССР. Наличие многочисленных «анклавов», и места, где железная дорога или автотрасса пересекает кусочек сопредельной республики – всё это сделано нарочно, и мы теперь пожинаем плоды советской политики.
Покинув скоростную машину, я недолго стоял на дороге. Отказавшись от услуг трёх легковых деньгопросов, я выловил КАМАЗ, который не так быстро, зато надёжно и безденежно довёз меня до окраины Ташкента.
По дороге пересекли Ангрен – вымирающий промышленный город, построенный рядом с угольными карьерами. Народ разбегается оттуда, как и из многих российских промышленных городов. Стоят мёртвые пустые пятиэтажки; в других ещё кто-то живёт, но половина квартир пустые, и окна уже выбиты; недострои и брошенные предприятия придают городу такой пессимистический цвет. Над городом – дым, пахнет выбросами из каких-то ещё работающих труб доживающих свой век комбинатов. Но и здесь есть жизнь – магащинчики, заправки, рекламы и даже лозунги и цитаты Президента, прикреплённые на менее обшарпанных домах. Дети раскручивают вручную детское заржавленное колесо обозрения.
ТАШКЕНТ – 10 лет спустя
До этого лета я был в Узбекистане в 1997, 2002 и 2005 годах. Скажу, что Ташкент остался практически таким же «советским» городом, как и был до этого. Город удивляет своей огромностью – по населению это был четвёртый город СССР, после Москвы, Ленинграда и Киева. По окраинам наблюдаются заброшенные заводы и фабрики, заросшие деревьями 16-летнего возраста – возраста независимости.
Здания, обнаруженные мной, все построены в годы СССР. Современные жильцы их, правда, немного обновили: почти все балконы застроены кирпичом и цементом и превращены в дополнительные комнаты; а вот окна, выходящие на юг, нередко наглухо зацементированы или закирпичены от летнего зноя. Отовсюду торчат спутниковые и ТВ-антенны, а между ними сушится бельё, ну как примерно в Баку. В домах работают лифты и есть горячая вода (после Оша это просто дивно). Городской транспорт представлен всем многообразием: новые современные автобусы, а также есть троллейбусы и трамваи; маршрутки и метро. Проезд стоит 250 сум (5 рублей) – дешевле, чем в России, но дороже, чем в Киргизии.
«Расцвета капитализма», как в Оше, тут нету. Обменных пунктов не видать – даже на вокзале не было никакого обмена валют, потом нашлось маленькое окошечко банка, но и то закрыто, несмотря на прибытие поезда Уфа—Москва. И рубли там не котировались. Пункты IP-телефонии тут в Узбекистане не встречаются, хотя есть советские переговорные пункты, где тётка набирает за вас номер и кричит: «Третья кабинка, говорите!»
Уличных торговцев мало, вероятно их гоняют. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, да и офиуциальной немного. Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.
Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.
Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.
Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, -- погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.
Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду – бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.
Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.
В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в мае 2008 года, по дороге домой из Юго-Восточной Азии.
ПОЕЗДКА в ГУЛИСТАН
На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан – соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек под Ташкентом. Ведь это – не только единственный город с метрополитеном (в советской Среднй Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!
Каждый день с ж.д.вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг – до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.
Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога до Гулистана заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д.электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.
Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное – осень.
Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре – типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10%. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).
На рынке встретил интересное новшество – большую таблицу с перечнем 20-30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100-200 сум» и т.д.. Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.
Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (герб Узбекистана) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо как-то смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.
Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри – огороды, живность, люди шашлых жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то...! Какой ... себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.
Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.
Думал ещё съездить в Джизак (ещё один город неподалёку), но не успел, т.к. электрички ходят редко и медленно. Поехал обратно в Ташкент. По дороге (до Сырдарьи) со мной познакомился парниша 14-ти лет, по имени Ислом. Он самостоятельно выучил не только русский, но и корейский язык (с неизвестной целью). У проходящей тётки он купил бутылку газ.воды и подарил её мне, чем весьма меня удивил (дети обычно, наоборот, просят у меня что-нибудь). Ислом вышел в Сырдарье, а я доехал до Ташкента и вышел в новом для меня месте -- на Южном Вокзале, где, правда, ничего интересного не оказалось.
«ДОМОЙ» в ОШ
На другой день я встал в 4 утра и направился на другую электричку – на Ангрен, которая состояла из общих вагонов с деревянными сиденьями (как когда-то Полтава-Харьков), влекомых сперва электровозом, а потом тепловозом. Тащились до Ангрена четыре часа. К счастью, в поезде был кипяток и туалет. По дороге читал «12 стульев» и «Золотого Телёнка» Ильфа и Петрова, что купил по случаю в Гулистане всего за 400 сом (8 руб).
Наконец, показались дымы заводов и развалины тех из них, что уже не работали. Это и был Ангрен. На платформе не было никакого вокзала, а только один вездесущий мент. Поезд же поехал дальше, в какую-то промзону. Я вышел на трассу и скоро уже махал руками на ней, под недоумевающими взорами местных жителей.
Я ехал уже налегке, так как короб с недопроданными книгами (почти 10 кг) оставил в Ташкенте Айбеку. Чувствуя это, милиционеры не задерживали меня: чуяли, что нет ничего с собой. Только толстая пачка мелких узбекских денег, удобных как сувениры. Здесь самая большая купюра -- 1000 сум (20 рублей), а самая распространённая – 500 сум (10 рублей). В обменнике в Оше мне однажды подсунули пачку из 100 купюр по 100 сум (2 руб). Поэтому все ходят с большими пачками денег. В электричке Гулистан-Ташкент я видел, как соседи по вагону пересчитывали огромные пачки денег (там были тысячи купюр) и паковали их в мешки, почти как в Афганистане, а ведь сумма-то была не такая уж и большая, и во всяком случае никто не удивлялся и не шарахался, видя пассажирок с мешками денег.
Водители, как правило, хвалили режим и Президента. Некоторые хвалили Президента, но ругали современное состояние страны. Никто Президента не ругал. Лозунги с его цитатами висят повсюду. В одном месте лозунг был написан аж с тремя восклицательными знаками!!! В другом месте соседствовали две цитаты из выдающихся деятелей Узбекистана и мира – одна цитата от Амира Тимура (Тамерлана), вторая от Каримова. Но один водитель всё-таки не разделял всеобщего оптимизма:
-- Хочешь посмотреть рай – включи телевизор в Узбекистане. А хочешь попасть в ад – поживи в Узбекистане! Вот так-то.
Другой водитель высказал нетипичное сравнение:
-- А ты здесь у нас, как американец в Мексике.
А ведь точно, есть что-то, геополитически похожее.
События в Андижане (в ночь на 13 мая 2005 года), когда погибло большое число митингующих (официально около 150), жители Узбекистана воспринимают с официальной точки зрения. Да, появились международные террористы, захватили следственный изолятор и выпустили заключённых, потом захватили хокимият (здание областной власти), потом они разбежались, милиционеры стали их ловить, те – отстреливались, милиционеры в ответ тоже отстреливались и 150 человек погибло. По удивительной случайности, среди митингующих не оказалось ни одного корреспондента, фотографа или журналиста (или их всех куда-то убрали), -- и реально, что происходило этой ночью, непонятно. Кроме официальной версии, есть предположения иностранных обозревателей, что было застрелено 700 и даже до 3000 человек, но никаких подтверждений этому нет. Внешне никаких признаков беспокойства, всюду цветы, красивые школы и колледжи, лицеи и академии, всё спокойно – до и после любых событий.
По хорошо знакомой мне объездной я обогнул Андижан, и, отбиваясь от настойчивых предложений водителей пойти к ним в гости, на ужин, на свадьбу и т.д., добрался до таможни. Автостоп в Узбекистане, конечно же, хорош. На границе узбеки быстро меня пропустили, а киргиз-таможенник завёл к себе в будку, видимо – поговорить захотелось, а не с кем.
-- Я учился в Новокузнецке, в советские годы, выучился на сталелитейщика. А вернулся в 1991 году, работать негде, пошёл доучиваться на юриста. Вот теперь сижу на этой таможне, надоело уже всё. Хотел бы съездить туда, где учился, в Новокузнецк, Россию повидать, но вот дорого это: тысячу долларов надо на поездку, никак не меньше!
-- Так куда ж так много? – удивился я. – Поездом от Бишкека до Новокузнецка никак не больше ста долларов получится. Туда сто, обратно сто, ну на всё остальное ещё сто. Куда же тысячу? Можно, кстати, и автостопом: тогда ещё меньше денег потребуется.
-- Как же это ехать поездом? Это же двое суток. Ехал я однажды в поезде. Так там темно, тесно, грязь... Нет, поездом я не могу.
-- Ну вот, сам придумал себе трудности, -- удивился я. – Сколько людей ездят на поезде, и даже на автобусе, а тебе, как буржую, только самолёт подавай!
Во время нашего разговора в комнатку заходили дядьки с паспортами, клали на стол таможеннику деньги, а он их смахивал в ящик стола. Один принёс паспорт и деньги, что-то говорит по-узбекски, но таможенник денег не взял. Думаю – совесть проснулась? Нет, стоило ему доложить денег, как таможеник сразу подобрел, сгрузил взятку в стол и пропустил гражданина. Взятки тут принимают как в киргизской, так и в узбекской валюте.
Пожаловавшись на свою жизнь, таможенник отпустил меня, и я поехал на маршрутке домой, гадая, будет ли кто-нибудь на квартире. Оказалось – да: новосибирский парень Роман и давно уже застрявший в Оше немец-велосипедист Лео (которому я выдал ключ) сидели в доме и доедали пустые вчерашние (по-видимому) макароны, по причине своей безденежности.
Других обитателей за эти дни не появлялось. Да, народ потянулся по домам, а другие – на Юго-Восток, в Тайланд, на зимовку. На территории бывшего Союза наступила осень.
Раньше я не собирал газеты и журналы со статьями про себя, и иногда хотя и оставлял себе более-менее понравившиеся статьи, но основную часть выбрасывал. Но когда я увидел у мудрого путешественника Владимира Несина целую папку статей про него, и вспомнил, что подобные папки (короба, ящики, контейнеры) носят с собой и другие выдающиеся путешественники, -- я переборол свою нелюбовь к журналистам и начал собирать всё (почти всё, кроме статей типа «В Иркутске открыто проповедуют бродяжничество»). Первый случай такого использования был год назад в городе Шелехов, когда я доказывал свою благонадёжность чиновнице из местной администрации. А здесь, в Узбекистане, ещё не раз мне пришлось подтверждать газетами свою благонадёжность.
В общем, в папке газет, которую я аккуратно собрал, находится на данный момент 28 статей из разных газет (все с моей фотографией, это для ментов полезно), включая узбекоязычную «Уш садоси», русскоязычные «Андижанскую правду», «Итоги (кыргызской) недели» и «Эхо Оша», пресса из Тернополя на украинском, прикольный артефакт на белорусском и несколько – на английском. Не считая разных рекомендательных писем на русском, арабском и португальском (это последнее – из посольства РФ в Анголе – было мне выдано на время продления моей визы, пока мой паспорт находился в МИДе Луанды). Итак, комплект внушительный, но даже слишком: в комплекте с книгами по автостопу в твёрдом и мягком переплёте, при контакте с ментами и бюрократами, производит оглушительное впечатление. Они даже не способны пролистать весь объём материала. Жалея ментов, я обычно не сразу показываю им весь материал, а жду, в чём же они всё-таки будут до меня докапываться, и после добиваю их «козырной картой».
Итак, пропустили меня через границу, и я еду по знакомой уже трассе, по объездной Андижана, уже известной мне не хуже МКАДа – вот тут поворот на Фергану, вот ж.д.мост, вот базар запчастей, а вот и трасса на Коканд. Сел в пригородный автобус и вскоре вылез, пересилив лень: скорость автобуса тут очень невелика. Постоял немного – хоп, скоростная машина, едущая почти в самый Ташкент!
Водитель торопился, и стрелка спидометра забегала за отметку «200». Может, спидометр врал, но ехали мы и впрямь очень быстро. В десять утра мы были уже на объездной Коканда. Но нас то и дело тормозили ГАИшники. От Оша до Ташкента – не меньше двадцати постов, да, двадцать постов на 420 километров, капитальные посты, с бетонными разделителями, с дзотами и бойницами, как будто здесь ждут нападения Гитлера. В одних пропускают не глядя, в других надо платить – 400 сом (8 рублей), в третьих нужно открыть багажник, показать что внутри, а пассажирам – предъявить паспорта. На одном из постов мент придрался ко мне: почему, мол, так часто ездите в Узбекистан? И из Киргизии? А что в рюкзаке? Потеряли десять минут (водитель нервничал: мою сущность он не особо понял, и по-русски почти не понимал), -- прежде чем я добил мента «секретным оружием». На другом посту опять меня повели записывать в какую-то тетрадь... На третьей проверке водитель, с большими извинениями, от меня избавился – он очень торопился, а менты из-за моей бороды всё задерживали его.
НЕМНОГО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
Между Ташкентом и Ферганской долиной имеется горный перевал и тоннели. Высота не очень большая – 2300, но здесь, как и на всех таких перевалах бывшего СССР, движение автобусов и маршруток запрещено. В отличие от Киргизии, где многие частники плюют на запрет и организуют рейсы Ош-Бишкек и проч., -- здесь правило соблюдается более строго. Нету никаких автобусов между двумя частями страны, только самолёт и таксисты, набирающие по 4 попутчика в легковушку или по семь – в «гробик на колёсиках» «Daewoo». Многие легковушки, едущие по своим делам и имеющие свободное место, тоже не прочь подвезти за плату.
Отсутствие официального автотранспорта между главными частями страны – общо для Средней Азии. В Киргизии запрещены автобусы Ош-Бишкек, в Таджикистане нет никаких авторейсов из Душанбе в Ленинабад (он же Худжанд), хотя это два крупнейших города страны. Из Ташкента никак дёшево не попасть в столь многонаселённую Ферганскую долину (где живёт 40% населения страны). Присутствуют проблемы и с ж.д.сообщением: поезд Ош—Бишкек не ходит с 1960-х, а Джалалабад—Бишкек прекратился в 1993 году, так как пересекал государственные границы 9 (девять) раз. Строго говоря, таможенники и пограничники Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана должны были ходить по нему 18 раз, ну для упрощения можно только 16. Поезд шёл по территориям четырёх стран, и хотя россияне безвизовы во все эти четыре страны, -- среднеазиаты избирательно визовы друг к другу, и для путешествия из Бишкека в Джалалабад должны были обзаестись комлектом транзитных многократных виз. Что, конечно, сказалось на популярности поезда, и маршрут был закрыт.
Поезда из Ташкента в Ферганскую долину также пересекают территорию Таджикистана, и ходит всего два поезда в неделю – Ташкент-Андижан и Бухара-Андижан (ну и обратно, конечно). Из Душанбе в Худжанд – через Узбекистан. Учитывая то, что узбеки и таджики визовы друг к другу... Ой, блин, как всё непросто!
А ещё тут недалеко имеется Туркмения, вообще визовая всем, и визу фиг получишь. В западном Узбекистане основная ж.д.магистраль несколько раз ныряет в счастливую туркменскую землю. Здесь рельеф не горный, а плоский, и узбекам удлось за годы независимости соорудить несколько объездов, благодаря чему ж.д.система в Западном Узбекистане в полном порядке. Из Ташкента ходит много разных поездов – более 10 в пределах Узбекистана + в Россию, + электрички и пригородные поезда. А вот строительство ж.д. через перевалы в Фергагскую долину только идёт, и пока конца-краю этому не видно.
Жители Средней Азии уверяют, что такое хитроумное территориальное деление придумал ещё Сталин, для того, чтобы в случае чего труднее было развалить СССР. Наличие многочисленных «анклавов», и места, где железная дорога или автотрасса пересекает кусочек сопредельной республики – всё это сделано нарочно, и мы теперь пожинаем плоды советской политики.
Покинув скоростную машину, я недолго стоял на дороге. Отказавшись от услуг трёх легковых деньгопросов, я выловил КАМАЗ, который не так быстро, зато надёжно и безденежно довёз меня до окраины Ташкента.
По дороге пересекли Ангрен – вымирающий промышленный город, построенный рядом с угольными карьерами. Народ разбегается оттуда, как и из многих российских промышленных городов. Стоят мёртвые пустые пятиэтажки; в других ещё кто-то живёт, но половина квартир пустые, и окна уже выбиты; недострои и брошенные предприятия придают городу такой пессимистический цвет. Над городом – дым, пахнет выбросами из каких-то ещё работающих труб доживающих свой век комбинатов. Но и здесь есть жизнь – магащинчики, заправки, рекламы и даже лозунги и цитаты Президента, прикреплённые на менее обшарпанных домах. Дети раскручивают вручную детское заржавленное колесо обозрения.
ТАШКЕНТ – 10 лет спустя
До этого лета я был в Узбекистане в 1997, 2002 и 2005 годах. Скажу, что Ташкент остался практически таким же «советским» городом, как и был до этого. Город удивляет своей огромностью – по населению это был четвёртый город СССР, после Москвы, Ленинграда и Киева. По окраинам наблюдаются заброшенные заводы и фабрики, заросшие деревьями 16-летнего возраста – возраста независимости.
Здания, обнаруженные мной, все построены в годы СССР. Современные жильцы их, правда, немного обновили: почти все балконы застроены кирпичом и цементом и превращены в дополнительные комнаты; а вот окна, выходящие на юг, нередко наглухо зацементированы или закирпичены от летнего зноя. Отовсюду торчат спутниковые и ТВ-антенны, а между ними сушится бельё, ну как примерно в Баку. В домах работают лифты и есть горячая вода (после Оша это просто дивно). Городской транспорт представлен всем многообразием: новые современные автобусы, а также есть троллейбусы и трамваи; маршрутки и метро. Проезд стоит 250 сум (5 рублей) – дешевле, чем в России, но дороже, чем в Киргизии.
«Расцвета капитализма», как в Оше, тут нету. Обменных пунктов не видать – даже на вокзале не было никакого обмена валют, потом нашлось маленькое окошечко банка, но и то закрыто, несмотря на прибытие поезда Уфа—Москва. И рубли там не котировались. Пункты IP-телефонии тут в Узбекистане не встречаются, хотя есть советские переговорные пункты, где тётка набирает за вас номер и кричит: «Третья кабинка, говорите!»
Уличных торговцев мало, вероятно их гоняют. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, да и офиуциальной немного. Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.
Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.
Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.
Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, -- погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.
Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду – бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.
Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.
В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в мае 2008 года, по дороге домой из Юго-Восточной Азии.
ПОЕЗДКА в ГУЛИСТАН
На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан – соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек под Ташкентом. Ведь это – не только единственный город с метрополитеном (в советской Среднй Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!
Каждый день с ж.д.вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг – до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.
Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога до Гулистана заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д.электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.
Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное – осень.
Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре – типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10%. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).
На рынке встретил интересное новшество – большую таблицу с перечнем 20-30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100-200 сум» и т.д.. Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.
Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (герб Узбекистана) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо как-то смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.
Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри – огороды, живность, люди шашлых жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то...! Какой ... себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.
Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.
Думал ещё съездить в Джизак (ещё один город неподалёку), но не успел, т.к. электрички ходят редко и медленно. Поехал обратно в Ташкент. По дороге (до Сырдарьи) со мной познакомился парниша 14-ти лет, по имени Ислом. Он самостоятельно выучил не только русский, но и корейский язык (с неизвестной целью). У проходящей тётки он купил бутылку газ.воды и подарил её мне, чем весьма меня удивил (дети обычно, наоборот, просят у меня что-нибудь). Ислом вышел в Сырдарье, а я доехал до Ташкента и вышел в новом для меня месте -- на Южном Вокзале, где, правда, ничего интересного не оказалось.
«ДОМОЙ» в ОШ
На другой день я встал в 4 утра и направился на другую электричку – на Ангрен, которая состояла из общих вагонов с деревянными сиденьями (как когда-то Полтава-Харьков), влекомых сперва электровозом, а потом тепловозом. Тащились до Ангрена четыре часа. К счастью, в поезде был кипяток и туалет. По дороге читал «12 стульев» и «Золотого Телёнка» Ильфа и Петрова, что купил по случаю в Гулистане всего за 400 сом (8 руб).
Наконец, показались дымы заводов и развалины тех из них, что уже не работали. Это и был Ангрен. На платформе не было никакого вокзала, а только один вездесущий мент. Поезд же поехал дальше, в какую-то промзону. Я вышел на трассу и скоро уже махал руками на ней, под недоумевающими взорами местных жителей.
Я ехал уже налегке, так как короб с недопроданными книгами (почти 10 кг) оставил в Ташкенте Айбеку. Чувствуя это, милиционеры не задерживали меня: чуяли, что нет ничего с собой. Только толстая пачка мелких узбекских денег, удобных как сувениры. Здесь самая большая купюра -- 1000 сум (20 рублей), а самая распространённая – 500 сум (10 рублей). В обменнике в Оше мне однажды подсунули пачку из 100 купюр по 100 сум (2 руб). Поэтому все ходят с большими пачками денег. В электричке Гулистан-Ташкент я видел, как соседи по вагону пересчитывали огромные пачки денег (там были тысячи купюр) и паковали их в мешки, почти как в Афганистане, а ведь сумма-то была не такая уж и большая, и во всяком случае никто не удивлялся и не шарахался, видя пассажирок с мешками денег.
Водители, как правило, хвалили режим и Президента. Некоторые хвалили Президента, но ругали современное состояние страны. Никто Президента не ругал. Лозунги с его цитатами висят повсюду. В одном месте лозунг был написан аж с тремя восклицательными знаками!!! В другом месте соседствовали две цитаты из выдающихся деятелей Узбекистана и мира – одна цитата от Амира Тимура (Тамерлана), вторая от Каримова. Но один водитель всё-таки не разделял всеобщего оптимизма:
-- Хочешь посмотреть рай – включи телевизор в Узбекистане. А хочешь попасть в ад – поживи в Узбекистане! Вот так-то.
Другой водитель высказал нетипичное сравнение:
-- А ты здесь у нас, как американец в Мексике.
А ведь точно, есть что-то, геополитически похожее.
События в Андижане (в ночь на 13 мая 2005 года), когда погибло большое число митингующих (официально около 150), жители Узбекистана воспринимают с официальной точки зрения. Да, появились международные террористы, захватили следственный изолятор и выпустили заключённых, потом захватили хокимият (здание областной власти), потом они разбежались, милиционеры стали их ловить, те – отстреливались, милиционеры в ответ тоже отстреливались и 150 человек погибло. По удивительной случайности, среди митингующих не оказалось ни одного корреспондента, фотографа или журналиста (или их всех куда-то убрали), -- и реально, что происходило этой ночью, непонятно. Кроме официальной версии, есть предположения иностранных обозревателей, что было застрелено 700 и даже до 3000 человек, но никаких подтверждений этому нет. Внешне никаких признаков беспокойства, всюду цветы, красивые школы и колледжи, лицеи и академии, всё спокойно – до и после любых событий.
По хорошо знакомой мне объездной я обогнул Андижан, и, отбиваясь от настойчивых предложений водителей пойти к ним в гости, на ужин, на свадьбу и т.д., добрался до таможни. Автостоп в Узбекистане, конечно же, хорош. На границе узбеки быстро меня пропустили, а киргиз-таможенник завёл к себе в будку, видимо – поговорить захотелось, а не с кем.
-- Я учился в Новокузнецке, в советские годы, выучился на сталелитейщика. А вернулся в 1991 году, работать негде, пошёл доучиваться на юриста. Вот теперь сижу на этой таможне, надоело уже всё. Хотел бы съездить туда, где учился, в Новокузнецк, Россию повидать, но вот дорого это: тысячу долларов надо на поездку, никак не меньше!
-- Так куда ж так много? – удивился я. – Поездом от Бишкека до Новокузнецка никак не больше ста долларов получится. Туда сто, обратно сто, ну на всё остальное ещё сто. Куда же тысячу? Можно, кстати, и автостопом: тогда ещё меньше денег потребуется.
-- Как же это ехать поездом? Это же двое суток. Ехал я однажды в поезде. Так там темно, тесно, грязь... Нет, поездом я не могу.
-- Ну вот, сам придумал себе трудности, -- удивился я. – Сколько людей ездят на поезде, и даже на автобусе, а тебе, как буржую, только самолёт подавай!
Во время нашего разговора в комнатку заходили дядьки с паспортами, клали на стол таможеннику деньги, а он их смахивал в ящик стола. Один принёс паспорт и деньги, что-то говорит по-узбекски, но таможенник денег не взял. Думаю – совесть проснулась? Нет, стоило ему доложить денег, как таможеник сразу подобрел, сгрузил взятку в стол и пропустил гражданина. Взятки тут принимают как в киргизской, так и в узбекской валюте.
Пожаловавшись на свою жизнь, таможенник отпустил меня, и я поехал на маршрутке домой, гадая, будет ли кто-нибудь на квартире. Оказалось – да: новосибирский парень Роман и давно уже застрявший в Оше немец-велосипедист Лео (которому я выдал ключ) сидели в доме и доедали пустые вчерашние (по-видимому) макароны, по причине своей безденежности.
Других обитателей за эти дни не появлялось. Да, народ потянулся по домам, а другие – на Юго-Восток, в Тайланд, на зимовку. На территории бывшего Союза наступила осень.