Если сравнить с другими железными дорогами схожей колеи, то поезд, конечно, не быстр – входит в число самых тормозных в мире поездов (среди ходящих регулярно пассажирских). Медленнее могут быть только некоторые узкоколейки, и некоторые африканские грузовые поезда, типа ходящих в Конго-Заире. Тут же мы имеем настоящий поезд, с двумя вагонами первого класса (о них американец Крис сказал, мол: «мадагаскарский первый класс – это как индийский третий класс», там едут, в числе прочих, и иностранцы, которым помимо билета впарили и «Reservation места»); один вагон второго класса (на вид не очень отличается, почти такие же сиденья, только народу побольше); один или несколько грузовых вагонов (в них-то и можно спать на полу или на мешках с бананами и с углём) и локомотив, нередко также обсиженный людьми. Три раза в неделю поезд идёт в одном направлении, и три раза в неделю – в противоположном, и один день в неделю отдыхает.
Мы желали проехать по этой линии. Сперва прибыли всемером в Фианар, что было описано мной в предыдущем посте. Сам город Фианар мне не понравился – дороговат, мало интересностей, даже рикш нет, которые нас преследовали в Анцирабе – ни одного «пус-пуса» не видели, видать, мэр запретил. Рукоделий тоже было видно немного, да ещё меня искусали какие-то гады, насекомые – то ли клопы, то ли блохи, то ли ещё кто-то, а где они меня нашли – в гостиничном номере, где я спал на полу (остальные на кроватях, но тоже, некоторые пострадали от укусов).
Поезд должен был пойти в четверг. Мы решили пройти какое-то расстояние (километров 40-50) пешком по рельсам, чтобы посмотреть тоннели и мосты, и потом сесть в поезд в одном из промежуточных мест. Поэтому, в 12.00, покинули Фианар. Город это довольно большой, и сразу не ясно, где всё находится. Несколько проехали на маршрутках до конца города, потом Игорь пошёл по рельсам пешком, остальные подъехали автостопом: вдоль железной дороги сперва была асфальтовая, потом булыжно-грунтовая дорога… Но потом все тоже пошли по рельсам. Мобильная связь кончилась, начались селища с глиняными домами в 2 и 3 этажа, которыми полны мадагаскарские нагорья, электричества уже не было; в некоторых микропосёлочках были маленькие ларёчки, где можно было купить пару бананов, выпечку, товары первой необходимости, расфасованные в крошечные упаковочки.
Первые участки ж.д.не имели тоннелей, дорога шла извилисто, вдоль неё шла сперва дорога, потом бывшая дорога, потом тропа, по которой туда и сюда ходили местные жители. Так мы и достигли станции Ампитамбе (28,5 км), где нас догнал Игорь, и мы там и остались на ночь – шёл дождик, двигаться дальше не хотелось. Всё население Ампитамбе было удивлено белыми людьми («ваза»); дети скопились вокруг Татьяны и Катерины, которые учили детей петь; потом мы пытались толочь рис, палками, в деревянной ступе (помогая местным жителям), у всех нас это получалось не очень хорошо, мы сменялись, рис толкался плохо и иногда выпрыгивал из ступки на радость курам, местные жители со смехом учили нас рисотолканию в ступе. Мы скупили у местных еду, выпечку, чай-кофе-рис и прочее, что они готовили для поезда, который никак ещё не приходил с той стороны, с манакарской, сильно опаздывал. Потом мы поднялись в верхнюю часть деревни, которую я назвал «Вышгород», и вызвали огромный ажиотаж – никогда белые мистеры туда не забирались, ведь они только иногда проезжают в поезде, а выйти и пойти далеко у них нет времени.
Расписания не было вывешено ни на одной из станций. Оккупанты-строители соорудили вдоль линии вокзалы, когда-то – очень красивые для этих мест. Да и теперь эти вокзалы – самые капитальные сооружения в этих сёлах. Сильно облупленные, внутри как сараи, вокзалы всё же несут функцию вокзалов: туда приходит, в период возможного прибытия поезда, начальник вокзала (в каждом селе есть такая должность), и ждёт поезд. Он же официально может выписать билет, но мало кто этой услугой пользуется, потому что не очень верят в приход поезда. Также он может пустить ночевать в вокзал. Также у него бывает рация, а над вокзалом бывает антенна – таким образом начальник узнаёт, что поезд всё-таки движется.
Вдоль горной ж.д.линии имеется много почти изолированных деревень. Железка является единственной из связью с миром. По ней они экспортируют бананы и другую растительность, и по ней же проезжают пассажиры, которые, являясь источником денег, покупают на каждой станции чай, кофе, муфу (выпечку), маниок, бананы и манго, а также варёную кукурузу. Все эти товары тут очень недороги: можно купить варёную кукурузину за 100 ариари (1,5 рубля), манго за ту же сумму, и прочее. Так что пассажиры – это источник внешних денег для селян. В каждой большой деревне есть и магазин, в котором разбогатевшие люди могут прикупить газировку, сахар, соль, бич-пакеты, другие промышленные товары; обычно туда же можно оптом сдать свои бананы или коренья. С проезжающим поездом коренья и бананы отправляют в Большой мир; на одной из станций мы видели полный вагон ещё зелёных бананов, ждуший прицепки к поезду.
Состояние железной дороги крайне плохое. Рельсы для неё свозили с других мест, поэтому большая часть рельсов – 1891, 1892 и 1893 годов выпуска (более 120 лет!) Металлические шпалы тоже не свежие, но поновей – 1930-х годов. Все рельсы очень истёртые, и хотя их, иногда, переворачивают другой стороной, это им не помогает – всё очень щелявое, кривое, и поезд едет – трясётся ужасно, как в Танзании на Мпандинской линии, всё аж подпрыгивает, и пассажиры, и багаж. Это, наверное, единственная магистральная ж.д.линия в мире, где до сих пор поезд едет по таким рельсам 120-летней давности.
Поезд должен был выйти из Манакары в 7 утра, но до нашей станции Раномена (120 км от Манакары) доехал лишь к полуночи. Мы уже спали все на вокзале, поставивши там палатки, и видели сны, как вдруг послышались звуки – пропищала рация начальника, потом он куда-то скрипнул дверью, а через сколько-то минут послышался гудок – а вот и он, поезд! Обсиженный людьми локомотив, очень усталые и уколбашенные пассажиры сидели в нём со своими мешками. В вагонах света не было. Некоторые местные жители, всё же, терпеливо дождались его и вынесли продавать, подсвечивая маслёнками, кофе, еду и фрукты, но люди уже не очень покупали. Мы проводили поезд, и он гуднул и уполз с грохотом в Фианар.
Наутро, 9 января, мы встали в 4 утра, чтобы поутру пройти самые интересные тоннели, включая километровый мегатоннель. Сперва, до станции Раномена (38,5 км), дорога была без тоннелей, только выемки в земле, с которых при дожде лилась земля, снижая скорость поезда. Что удивительно – на этом участке было два виадука – пересечения автодороги с железкой, причём эти мосты были сделаны из камня, как римские и прочие древние арочные мосты, а что самое интересное – сверху, поднявшись, стало мне видно, что никаких автодорог там нет и в помине уже пятьдесят лет! Оба автомоста сверху заросли лесом; машин не бывает там никогда; только тонкая тропка вьётся по горам и кустам, пересекая железку по таким мощным мостам, которые и триста лет простоят. Наверное, так выглядели некоторые мосты в бывшей Римской империи, в регионах, которые впали в разруху, веке в шестом. Кстати, до первого виадука нас сопровождал начальник вокзала (он жил там, и попутно думал получить бы с нас денег).
Итак. На станции Раномена всё было, опять же, интересно – местные жители собрирались вокруг; мы пили кофе и ели разный рис – хозяйственная деятельность тут происходила, и были очень хорошие пирожки. Час провели на этой станции и пошли дальше – нас ждало шесть тоннелей, до следующей станции Андрамбува. Вдоль всей железной дороги, в обоих направлениях, всё время ходят пешком и босиком местные жители, с разными мешками, дровами, бананами или орудиями труда; как они идут по рельсам босиком – очень ловко, в одной руке у каждого палка, а другой он придерживает мешок на голове, весом 10-30 килограммов. Часто они ходят парами, взявшись за руки – один идёт по одному рельсу босиком, другой по соседнему, двумя руками они чуть держатся друг за друга, другой придерживают мешки или серпы или другие орудия труда. Скорость их движения почти равна скорости поезда. По тоннелям они тоже очень бодро идут, даже без фонариков, через километровый тоннель проскакивают они. Все тоннели и мосты – не охраняются.
Только прошли мы через 1072-метровый тоннель, и я подумал – хоть бы поезд проехал и подсветил, -- как навстречу проехал, действительно, рабочий поездочек с монтёрами. И вот, наконец, станция Андрамбува, где мы провели около часа, фотографируя, поедая кукурузу и манго (по 1,5 рубля за плод). Местные жители сносили сюда корешки, бананы, их тут скупали, и складывали в вагон на отправку. Потом, поскольку поезда всё не было, мы пошли дальше.
На десять километров до следующей станции было 15 тоннелей и несколько мостов. В одном месте оказался большой замечательный водопад – мы все спустились в него, мылись, купались, стирались. Пассажиры, едущие в поезде, лишены этих наблюдений, потому что торопятся, но идти пешком оказалось крайне интересно. Так достигли станции Мадиорано (54,2 км).
На этой станции уже решили забазироваться – было 14 часов, а поезд должен бы выйти в 7 утра из Фианара, так что ж, он уже едет 7 часов 54 км? Оказалось, что и вышел-то он с опозданием. Мы опять принялись поднимать экономику села, пили-ели, и заодно «стреляли» кипяток, который непрерывно кипятился в селе, на случай появления поезда. Так оно прошло пять часов, пока состав, наконец, появился – мы уже успели палатки поставить в пустых товарных вагонах. Кстати, ночевать в них довольно чисто, а вот в домах местных жителей – не очень: уж очень тесные и закопчённые у них жилища.
Интересно, что во всех этих сёлах имеется определённое количество мусульман. Например, в Мадиорано их было 30. Мусульман можно увидеть по тюбетейке, или по бороде, или же – в доме или лавочке – по какой-то религиозной атрибутике (плакат, календарь). Многие из них держат магазинчики, некоторые скупают и перебирают какой-то овощ, чтобы потом отправить его в Большой мир. В Андрамбуве тоже были мусульмане, а тут, в Мадиорано, вследтвие долгого ожидания, нашлась и мечеть. Даже две мечети: одна, построенная раньше, в мадагаскарском глиняном виде, и тут же рядом более просторная, из цемента (единственное цементное здание в округе, после вокзала, конечно) – видимо, какой-нибудь ближневосточный фонд помог. В старом здании мечети жил смотритель оной, с семейством, детьми, углями, кострами и всей прочей атрибутикой маджизни; новое здание было чистое, устеленное циновками изнутри, был даже один Коран (на арабском) и книга «Проповеди на любой случай» (название условное) (на малагасийском языке, отпечатано в Антананариву). Имаму оказалось 55 лет – высокий, бородатый человек, уже пожилой для этих мест; он знал некоторые слова по-английски и по-арабски, а также говорил по-французски, и почти всю свою жизнь, 55 лет, прожил в этой удалённейшей деревне, кроме того периода, что он учился имамствовать в Толиаре и Фианаранцоа (там тоже есть мечеть, я забыл это упомянуть). Азан тут возглашают, как и в старое время, без динамиков – в деревнях-то нет электричества!
Были ещё мусульмане, содержатели лавочек (их, малагасийских мусульман, тут называют «Кораны»). Подробней про малагасийских мусульман я напишу потом отдельно, а сейчас продолжу описание поездов и железной дороги. Да, интересно, что именно тут, в глуши, сохранилось в обороте множество мелких металлических денег по 10, 20 и 50 ариари, которых в столице уже почти нет – только в киосках по продаже воды. Мы стали владельцами многих монет, в том числе и старого образца.
Ну, только мы поставили палатки, потому что стемнело, как прошёл слух, что скоро будет поезд, в котором мы уже было разочаровались. И он подошёл, два грузовых вагона – один открытый, другой запертый, три пассажирских. Мы потыкались в один, другой вагон (в вагонах 1 класса сидели крайне умученные с виду иностранцы и полуспали) и пошли в грузовой вагон, где расстелили пенки и улеглись. Как ни странно, было в вагоне не грязно, он был какой-то, как будто деревянный, пах фруктами и пряностями, которые в нём возили. На каждой станции подргужали какие-то корзины и мешки, в грузовом вагоне ехал кондуктор и взвешивал все грузы на напольных весах, отбирая небольшую плату. Мы же улеглись, и поначалу нас никто не заметил.
Потом, на другой станции, всё же пришёл и пассажирский билетёр, крайне неподкупный, никаких взяток и скидок – тут, под Манакарой, многие такие строгие – не хотят делать скидку. Мы хотели проехать около 50 км, до станции Финумби (106,6 км), и опять пойти пешком. Билет стоил 6200 + 700 комиссионный сбор, т.е. всего 100 рублей, цена высокая для Мадагаскара. Стоимость проезда на весь маршрут тоже высоковатая – 16.000 во второй класс, 25.000 в первый, то есть как российская подмосковная электричка, только скорости иные. Ну, понятное дело, на поезде ради удовольствия тут не ездят – это всё коммерсанты, едущие в город продавать свои овощи, или же очень замученные и уколбашенные иностранцы.
На каждой станции поезд стоял, минут десять или больше, пока грузили овощи и людей, а местные жители продавали ночью разные съедобности при свете керосинок. А пока ехали, просто адские прыжки делал состав, удивляюсь, что не сошли с рельсов (это бывает иногда). Рельсы все старые, 120-летней давности, обгрызенные, есть и ломанные, какие-то нестыковки, щели между рельсами, даже железнодорожник И.Лысенков никогда такого не видел на магистральных ж.д.линиях в мире. Наконец, около пол-первого ночи мы оказались в селе Финумби.
И что же? Мы обошли состав и сфоткали его, и, довольно усталые, пошли в один из крытых грузовых вагонов, стоящих на станции уже много лет, и поставили в нём палатки.
Что же было на другое утро? Сперва нас увидели дети, со словами «ваза!», а потом с шумом проехал рабочий поезд (локомотив и платформочка с рабочими и камнями). Оказалось, что она остановилась на ст.Финумби. Лагуткин разбудил нас, сообщив это. Мы быстро собрались, и залезли на платформу, которая конечно ещё не сразу, но постепенно отправилась, и мы поехали дальше до некоторой следующей станции (уже в бесплатном режиме). Дорога опять пересекала некоторые горы, сквозь тоннели.
Наше ж.д.путешествие завершилось на станции Сахасинака (118 км). Дальше мы проследовали по рельсам пешком, на несколько километров – там был сперва тоннель, а потом значительный мост.
Дальше на Манакару было не так интересно – осталось всего 3 небольших тоннеля, тем более что прямо тут была специальная грунтовая дорога, по которой через 12 км мы могли выйти на трассу. Дорога была не очень видимая, поэтому не все сразу её обнаружили, но наконец нашли и потопали.
Тут уже совсем мадагаскарский, равнинный пейзаж – мы снизились уже почти до уровня моря, стало очень жарко, вокруг тянулись рисовые поля, который обрабатывались буйволами и людьми, по пояс в воде. Подробно уже писать не буду, сообщу вот о чём: когда мы преодолели 12 км, мы стали такие утомлённые солнцем (оно тут почти в зените), что прямо набросились на придорожную деревушку со жратвой. Местные жители и не думали, что придут такие голодные иностранцы, а нас было семеро, и мы четыре часа ждали машин в этой деревушке, ведь не было ни машин, ни маршруток. Мы выпили весь чай и заказывали его многократно, уничтожили множество манго, попутно мы съели все ананасовые запасы, но одна женщина догадалась и ушла на огороды, и потом через час принесла целую корзину, и ананасовый пир продолжался (ананасы нам чистили и резали, как полагается). Пробовали и другие продукты, таким образом мы поддержали экономику и этого села. Без смеха, действительно: сумма, которую могут оставить за 4 часа в деревне семеро белых мистеров, являются существенными для мадагаскарской микро-деревни, тем более что мы покупаем самые дешёвые и простые продукты и вещицы, и повышаем благостостояние низших слоёв мад.пролетариата. А вот в городе, конечно, такого эффекта уже трудно достичь, да и не нужно, у них в городе уже и так есть другие белые и чёрные мистеры, которые инвестируют в городскую экономику в других уже масштабах.
Через четыре часа многим из нас удалось уехать на попутной машине, на 20 км, а я остался и сел в маршрутку, которая всё же образовалась, в ней уже ехало двадцать человек, на крыше была целая тонна вещей, всунули и меня – попой на печку, а на меня – малагасийскую девушку с дрэдами. Постепенно кто-то вышел, но тут маршрутка достигла другого села, где уже находились обогнавшие меня друзья, и нас всех утрамбовали, в два слоя, и так, постепенно, мы приехали в удалённый городок Манаджари, на юго-востоке Мадагаскара.
Селище Манаджари интересно и важно для нас тем, что тут проходит Канал Пангалан, который служит транспортной артерией вдоль восточного побережья Острова, где с дорогами плохо. Мы хотим узнать, как можно проплыть по этому каналу, и это может занять несколько дней, поэтому беспокоиться не о чем: тут в сёлах нету Интернета, мобильной связи, электричества. Возможно, г.Манаджари последний форпост цивилизации, хотя он очень облезлый. Тут нас оказалось пятеро (я, Игорь Лысенков, и три женщины – Катерина из Пензы, Маруся из Химок и Таня из Ижевска). Ещё двое -- Дима «сомалийский шпион» и П.Лагуткин -- не стали трамбоваться в маршуртку и остались на дороге, да они не очень-то хотели на канал, так что увидим их в другом месте.
Приехали в Манаджари уже поздно, почти все уже уснули. Этот город не велик. Он находится на берегу моря, и тут тепло, даже вечером. Всем нам уже хотелось найти электричество, заряжать аккумуляторы, комп, фотоаппараты, так что мы все опять отправились в гостиницу, коя называется Jardin de la Mer (морской сад) – там много домиков среди пальм и берега моря, хорошо, что розетка есть. Тут мы сняли один домик на пятерых (с нас взяли 35,000 = 500 рублей на всех, скидок делать не захотели), и занялись тут отмывкой, зарядкой, а я – написанием текстов. Мы с Игорем ночевали вне домика, в палатках под шум моря, а девушки – в домике. Что же о дождях, то тут стало более сухо, чем в Антананариву, и ночью на нас ничего не капало.