Мы покинули с грустью гостеприимное семейство в Сонарпуре – хозяева очень не хотели расставаться с нами и говорили много хороших слов, возможно ритуально, но может и взаправду: общение с иностранцами, происходящее в их доме, их очень радовало. Меня же оно средне радовало, потому что постоянный уход и сопровождение нас – непросто, и далеко не везде, куда бы я пошёл один или с Катериной, я могу пойти с жителем Индии. Очень уж много у них разных перегородок между подобществами, мешающих взаимопроникновению разных групп и каст. Наш русскоговорящий друг Рамин – и в трущобы ходить не захотел (и нас мол нельзя отпускать, там очень опасно, мол), и манную кашу в сикхском храме не ел (может, какое-то религиозное табу), на похороны тоже глазеть не захотел и нас увёл подальше от похоронной процессии, а от храма стрёмной «богини» Кали вообще старался держаться подальше, но впрочем даже и мне заходить туда было неприятно, побродили по дворику и всё; . Мы с Катериной из интереса два дня погуляли с индусами, но конечно сами мы бы посмотрели втрое больше за то ж время.
( Это, кстати, и есть одна из причин индийского как бы «негостеприимства»: индус «средних слоёв» или «низких слоёв» общества даже не представляет себе, как позвать в гости иностранца, приравненного к «высшему классу». Житель трущоб, если даже подкинуть ему такую идею, подумает: «ведь иностранцу, как бы, нужна отдельная комната, питание специальное, особо вкусное, и возить его наверное нужно на такси, а не на трёхколёсной машинке». Да так думают большинство простых индусов, не только трущобные, но и жители нормальных домов, -- и поэтому позвать нас в гости стесняются. А индусы высших слоёв нам на улице не попадаются, потому что они сами ездят в машинах и живут в особняках, которые не очень попадаются нам снаружи. Так что, чтобы попасть в гости к индусу, нужно проникнуть через его мысленные перегородки и дать понять, что мы тоже нормальные люди, питаемся рисом с горохом и умеем ходить пешком и т.п.. )
Вообще же, большое Спасибо Рамину Хальдеру, и его семейству, и всем обитателям Сонарпура! Надеемся, что в будущем Рамин лучше изучит русский язык и сможет использовать это знание в быту, а может даже и окажется в России – мы будем рады его видеть ещё раз, в Москве ил Калькутте или ещё где-то.
Про Калькутту и провинцию Западная Бенгалия вообще – она выглядит довольно приятно, по сравнению с Дели, Мумбаем и окрестностями. Видно, что делались какие-то попытки благоустройства. Может быть, «виноваты» и коммунисты, которые десятки лет были во главе провинции – может быть, им была оказана специальная помощь из СССР, чтобы остальные штаты видели: голосуй за коммунистов – может, и появится метро или что-то ещё хорошее… Но вот последние метросистемы в Дели и Мумбае уже не имеют отношения к КПИ.
Так или иначе, мы с интересом провели эти три дня и наконец расстались. Билет от Сонарпура до вокзала Калькутты стоит 5 рупий (= 5 рублей), а дальше мы перебрались на автобусе по мосту через реку и оказались на другом вокзале, ж.д.ст.Хоура. Это один из крупнейших вокзалов Индии, там даже пытаются какую-то видимость порядка создать. Мы купили билет на самую дальнюю электричку на юго-запад (Харагпур, 125 км, 25 рупий), и через два с половиной часа уже делали пересадку на следующий пригородный поезд дальше – чтобы увидеть побольше мест, мы не спешили на прямой поезд на Ченнай.
И точно. В пригородном поезде, рядом с нами, оказалось двое студентов, которые ехали к своим родителям в село, в 155 км от Калькутты. Село находилось рядом со станцией Белда. Они оказались англоговорящими, я пояснил, что пишу книги о путешествиях и фотографирую, поэтому будет интересно мне пройти с ними в их деревню и переночевать у них. Ребята удивились, постепенно я изъяснил им эту идею подробней, они созвонились с родителями, и тут возникли «непреодолимые препятствия»:
«У нас дом очень маленький, а людей много». «Мы питаемся одним рисом, у нас только рис». «Деревня невероятно далеко, 4 км от станции пешком».
Я объяснил, что все это ерунда: мы можем спать в палатке во дворе, 4 км пройдём без труда, а рис – наша любимая пиша. Они ещё раз несколько позвонили родителям, и наконец когда поезд подъехал к ст.Белда, вопрос был утрясён.
Станция Белда небольшая, на ней останавливаются только редкие поезда, обычно пригородные. На ней нету даже рынка или стоянки рикш. И ещё от станции нужно было идти по извилистой дороге, сперва с покрытием, потом по грунтовой. Вдоль дороги шли рисовые поля, по обе стороны. Солнце склонялось к закату. Вместе с нами в деревню пришёл целый эскорт, пешеходов, велосипедистов и даже мотоциклист на нулевой скорости.
Наконец, мы оказались в самой настоящей деревне, живущей ращением и продажею риса. Деревня в Индии выглядит лучше, чем мегаполис. И места тут больше, и дома приятней, и нету пластикового мусора. Потому что нет пластика, купить негде, а всё что есть, используется многократно. Жители деревни выглядели хорошо – не было видно ни рахита, ни радикулита, в отличие от мадагаскарских деревень: многие имели обувь, одежда была не из дырок. Дома были глиняные, несколько «кулаков» имели цементные дома. Основное топливо была рисовая солома, дополнительным – коровьи какашки сушёные. Нас привели и мы поставили палатку под навесом у какого-то дома, мы были окружены многими людьми.
Вскоре нас повели смотреть деревню, но вечером мы почти ничего не видели, потому что электричества почему-то не было (нас уверили, что это временная авария). Дома освещались керосинками или масляными фитильками или вообще не освещались. Большинство из 400 жителей деревни столпились увидеть нас. Нас отвели на главную площадь, где стояло два храма небольших и школа, тоже небольшая. Важный человек в очках и с пузом (единственный пузач в селе) был очень польщён визитом дорогих гостей, и распорядился устроить пир в нашу честь!
Действительно, белые люди наверняка никогда не ночевали в этой деревушке никогда – ведь гостиниц тут не имеется, достопримечательностей и туристских маршрутов тоже нет. Белый человек тут считается высшим типом человека, редко можно прикоснуться к нему или увидеть. Нам вынесли два стула, и начался «даршан» (лицезрение «божественных сущностей»)! При свете коптилок наши образы рядом с деревенским храмом казались очень загадочными. Но, кроме чая, пока ничего вкусного не появлялось.
Мы вернулись к палатке, сопровождаемые людьми, потом нас угостили ужином жители этого дома (лепёшки и овощи с горохом), а тем временем поспевал деревенский пир. Три часа длилось приготовление всего необходимого. Какое-то животное лишилось жизни в эту ночь – оно превратилось в мясную добавку. Было сварено огромное количество риса, и гороха. Приготовлены тарелки из банановых листьев и почётные места тоже из листьев же. Нас позвали опять на деревенскую площадь, усадили на порог местной школы, включили газовый светильник и начали изобильно смотреть и кормить (я еле увернулся от мяса невинно убиенного животного). Вокруг расселись все высшие жители села, а те, кто имел мобильный телефон, усердно фоткали нас в темноте. После нас, как я понимаю, оставшимися блюдами накормились ещё человек сто. Мы выполнили функцию индийских божеств: сперва им предлагают пишу, вся еда тем самым «освящается», а потом все сами едят; так же и с нами получилось.
Наутро мы пошли внимательней смотреть и фотографировать село. Электричества так и не было, но оно утром и не нужно было. Люди жили рисом; были и коровы; в каждом дворе был небольшой алтарь местных божеств; перед входом в дом и перед алтарём всё наутро мазали свежим коровьим дерьмом, чтобы освятить и злой дух чтобы не проник! Была и маленькая лавочка, хозяин угостил нас чаем с печеньками попросил монету РФ на счастье.
Самый богатый дом принадлежал пузатому человеку, наверное директор школы. Он попросил нас оставить памятные записи в его книжке. Потом и другие тоже просили у нас памятные записи, монеты РФ, автографы, фоткались, угощали чаем и т.д.. В общей суете даже пропали те два студента, что привели нас в селение. Так что назад мы уже шли до станции самостоятельно, отгоняя дополнительных детей.
С большим удовольствием вернулись из деревни на ж.д., и купили билетик на очередную электричку, но в нужный момент она не пришла. Вместо неё подошёл и остановился какой-то не указанный в расписании поезд (номер на нём не был указан) – как потом оказалось, сильно опаздывающий, уже с 8-часовой задержкой. Что он тут остановился, я не знаю, но мы в него тут же запрыгнули – пригородного так и не было видно. И тут постепенно оказалось, что это скорый экспресс, спешащий в Ченнай и далее на самый юго-запад Индии («Гувахати—Кочувелли», наверное самый дальний поезд в стране, 3560 км. Кочувелли – станция в городе Тираванатапурам).
Почему-то в нём было совсем немного людей, даже в общем вагоне: по индийским меркам, почти пусто. Мы залезли на вторые полки For Luggage Only (только для багажа – но местные тоже на них сидят и спят) и покатились в Ченнай.
За сутки езды почему-то пассажиров в нём так и не прибавилось – никто наверное уже и не надеялся на этот поезд, запаздывание его возрастало. Я уж был готов расплатиться в вагоне, если появится проводник, но никто нас не побеспокоил, кроме продавцов чая и пирожков – с ними мы рассчитывались с удовольствием. Так, мы продвигались на этом поезде, и постепенно, днём 8 февраля, приехали в Ченннай.